11 декабря мы в очередной раз споминаем дату начала ведения боевых действий на Северном Кавказе в 1994 году. И если у кого то до сих пор в голове отстался безответным вопрос о необходимости данного ввода войск, то лично для меня ответ на этот вопрос очевиден – Чечня, как бандитское государство, должно было прекратить своё существование, а Россия сохранить своё единство. Негоже расбрасываться своими территориями, тем более теми которые осваивались нашими предками. Может, возможно было навести порядок в Чечне какими-то другими методами, а не войной, может и так. Но боевики это такой народ, который понимает только силу, с дипломатией у них тяжело, плохо то, что в ходе ведения боевых операций пострадали не только солдаты, но и мирные жители. Ну попробуем разобраться во всем, так сказать мои мысли вслух, это моё личное мнение, оспаривать которое ваше право, но думаю в этом вопросе многие со мною будут согласны. Статья получилась большой, в ней я использовал выдержки из СМИ того времени, более свежие и совсем недавние публикации, но коротко об этих событиях написать не получается, да и не получится я думаю. Слишком уж неоднозначна была обстанвока в нашей стране тогда, да и сейчас.

Как зарождалась республика бандитов

История «независимой Чечни» начиналась как фарс. Союз разваливался, республики одна за одной выходили из состава Союза. И как говориться «красиво» уйти, хлопнув дверью, мечтал каждый правитель новоиспеченных стран.

И вот летом 1991 года мир узнал о том, что некая, не вполне определенная, часть Чечено-Ингушетии выходит из состава РСФСР и СССР и объявляет себя независимым государством под названием Ичкерия или Нохчо, кому как нравиться.

Так решил Общенациональный съезд чеченского народа, постановивший, что высшим органом власти в этом, не имеющем границ, государстве является исполнительный комитет во главе с его председателем, генералом в отставке Д. Дудаевым.

В начале сентября 1991 года вооруженные национальные гвардейцы Дудаева силой захватили здание Совмина, радио и телецентра, а затем, 6 сентября, ворвались в помещение, где шло заседание Верховного Совета, и, как и положено революционерам, взяли его штурмом.

Таким образом, в Чечне был совершен государственный переворот. Был распущен ее Верховный Совет, и, в нарушение ряда статей Конституции РСФСР, 27 октября 1991 года были проведены незаконные выборы президента Чеченской Республики и депутатов Верховного Совета.

За три года нахождения у власти правительства Дудаева республика превратилась в криминальную зону. Развал милиции, прокуратуры, судов способствовал росту преступности. В 1992–1993 г.г. на территории Чечни совершалось ежегодно до 600 умышленных убийств, что в 7 раз превышало показатели 1990 года. В 1993 году на Грозненском отделении железной дороги нападению подверглось 559 поездов, разграблено около 4000 вагонов. За 8 месяцев 1994 года было совершено 120 вооруженных нападений на поезда, в результате чего разграблению подверглись 1156 вагонов и 527 контейнеров.

Убытки составили десятки миллиардов рублей. Постепенно Чечня становилась не только рассадником, но и экспортером преступности во все регионы страны. На 1 декабря 1994 года объявлены в федеральный розыск за совершение преступлений 1901 человек чеченской национальности.

Огромный ущерб российской экономике нанесла афёра с чеченскими авизо, т.е. с фальшивыми платёжными поручениями чеченских банков, по которым преступники получали наличными деньги. Таким образом, ущерб государству с мая 1992 года составили 4 триллионов рублей.

Всего же в первой половине 1994 года в кредитно-финансовой сфере выявлено три тысячи хищений, ущерб составил 900 миллиардов рублей. Из числа преступников — 42% являются жителями Чеченской Республики, более 60% из них находятся в розыске.

В Чечне процветало фальшивомонетничество. Всего изъято более 3,7 миллиардов рублей фальшивых денежных знаков.

Разгул преступности и бандитизма приводил к нарушению элементарных прав человека. Люди были лишены защиты со стороны государства от преступных посягательств. Не было ни работы, ни зарплаты, не выплачивались пенсии и пособия. В результате за три года нахождения Дудаева у власти из Чечни бежали около 200 тысяч человек, т.е. до 20% населения. Около половины проживающих здесь до 1991 года русских также бежали и нашли пристанище в различных регионах России.

Дудаев управлял ситуацией только в Грозном и в пяти километрах от него. Вся остальная территория управлялась кланами. И они творили по отношению к местному населению всё, что хотели.

15 октября в Чечне начались бессудные расправы и аресты. А после 26 ноября — настоящие массовые репрессии, форменный геноцид по отношению к русским в Чечне, массовые депортации, отъем квартир, ограбления, убийства.

Возросшее влияние национал-сепаратизма в Чечне угрожало ещё не устоявшейся Российской государственности. Воспользовавшись противоречиями, переросшими в открытое противостояние между высшими федеральными органами страны, Дудаев провозгласил и стал осуществлять идею выхода Чечни из состава Российской Федерации.

Федеральные власти пытались упорядочить обстановку в Чеченской республике, разрешить кризисную ситуацию политическими средствами. Однако их шаги не были решительными, постановления и заявления носили уговаривающий характер.

Президент России Б. Ельцин в феврале 1995 г. сказал: «Мы … тешили себя надеждой, что ситуация может разрешиться сама собой, что здесь возможен компромисс». Однако эти надежды не оправдались.

В этих условиях оставался единственный путь восстановления конституционного порядка в Чечне — разоружить бандформированя. Возникла необходимость ввода частей вооружённых сил Российской Федерации на территорию Чечни.

В 1991 году в Чечне насчитывалось более 120 промышленных и 140 сельскохозяйственных предприятий. Добывалось свыше 3,5 млн. тонн нефти, производилось 6% автомобильного бензина и дизельного топлива России. Более того, практически все общенациональное производство авиационных масел (92%) было сосредоточено в Грозном.

Чечня была могучим перерабатывающим узлом нефтехимического комплекса России. К концу 1994 года валовой национальный продукт республики сократился более чем на 70%, производство продовольственных товаров — более чем вдвое. Наполовину сократилась добыча нефти, а объем её переработки упал с 18 млн. тонн до минимума.

В то же время через Чечню шёл поток не законного экспорта нефти. Миллионы долларов пополнили состояния главарей кланов, пошли на закупку оружия.

Большие потери несла Россия от того, что товаропотоки приходилось направлять в обход Чечни, что значительно удорожало перевозки. Как видно, федеральная власть не признавала законность правительства Дудаева, однако силовых мер не применяла до самого последнего времени. Тем не менее становилось ясно, что ждать больше нельзя.

И решение на применение воинских частей и подразделений было принято.

Федералы в Чечне

Боевые действия в Чеченской республике протекали в очень сложных условиях. Большое влияние на ход боевых действий оказывали физико-географические и природно-климатические условия. Дорожная часть развита не достаточно, особенно в горных районах. Речная сеть развита не равномерно. Преобладает сеть небольших рек и каналов. Местность местами болотистая. Источники воды имеют большую бактериологическую зараженность. Воду в пищу использовать нельзя из-за возникновения вероятности массовых желудочно-кишечных заболеваний. Кипячение воды не дает положительных результатов, особенно в горах из-за больших высот (вода закипает при температуре ниже 100 градусов по Цельсию). Летом температура воздуха достигает +40 градусов по Цельсию, зимой −20 градусов по Цельсию. Характерны частые туманы и дожди. В горах глубина снежного покрова достигает 1 метра, возможны частые сходы лавин. Наблюдается резкое колебание суточной температуры в горах и на равнине.

26 ноября 1994 г. сфоpмиpованное на скорую руку ополчение антидудаевской оппозиции начало поход на столицу мятежной республики Гpозный. Антидудаевский поход готовился Федеральной службой контрразведки и лично ее руководителем Сергеем Степашиным на протяжении почти целого года. Для поддержки чеченской оппозиции ФСК (впоследствии ФСБ) завербовала немало российских военнослужащих, пообещав им легкую и молниеносную победу, а главное — хорошее вознаграждение. Роль ударного отряда отводилась полууголовным чеченским формированиям Руслана Лабазанова и Беслана Гантемиpова, поссорившихся с Дудаевым его бывших сподвижников.

Предполагалось, что после взятия Грозного будет сформировано марионеточное правительство, которое задним числом легализирует ввод российских войск в Чечню. Однако московские стратеги не представляли, с чем им придется столкнуться. Верные Дудаеву чеченские войска без особого труда разгромили разношерстное ополчение.

Провал операции ФСК послужил началом драматических событий. Очевидно, победу Дудаева Ельцин расценил как пощечину. 29 ноября 1994 г. президент обратился к чеченским лидерам с требованием распустить вооруженные формирования, угрожая в противном случае ввести чрезвычайное положение. Одновременно Ельцин издал указ, предписывающий чеченцам сдать оружие к 15 декабря, что было практически нереально. Но о реальности и осуществимости сроков в Москве никто не беспокоился. Собравшийся 29 ноября под руководством Ельцина Совет безопасности почти автоматически одобрил подготовленный в недрах президентского аппарата план использования армии против мятежной республики. Только министр юстиции Юрий Калмыков голосовал против ввода войск. После заседания он подал в отставку — это был честный и мужественный шаг.

Кстати, будущий секретарь Совета безопасности Иван Рыбкин, который в 1996–1997 гг. вел переговоры с Чечней, в тот момент поддержал ввод войск.

Дальше события развивались молниеносно. Уже 2 декабря начались авианалеты на военные объекты на территории Чечни. Это говорило о том, что московские лидеры вовсе не желали переговоров, они хотели продемонстрировать силу и чеченцам, и другим фрондирующим республикам.

11 декабря, за четыре дня до истечения срока ультиматума, российская армия тремя колоннами двинулась в Чечню. До сих пор идут споры о том, кто явился инициатором войны на Северном Кавказе, как принималось это решение, какие мотивы лежали в его основе. Еще до начала военных действий президентские советники предложили Ельцину вариант создания антидудаевской оппозиции во главе с провинциальным милиционером Умаром Автурхановым и союзным министром Саламбеком Хаджиевым.

Думаю, сценарий с искусственным формированием антидудаевской оппозиции уже создавал предпосылки для силовых решений, ибо было бы наивно полагать, что Дудаев легко откажется от власти. Кроме того, Москва совершила ошибку, сделав ставку на ничем не примечательные и не пользовавшиеся в Чечне уважением фигуры, которые явно не могли стать центром консолидации сопротивления Дудаеву. Вообще нельзя было рассчитывать на то, что чеченское население в массовом порядке поддержит выдвинутого Москвой ставленника.

Вся эта интрига отражала чисто советский подход к усмирению строптивой республики, удивительно напоминавший попытку усмирения Горбачевым Литвы в январе 1991 г. И в том, и в другом случаях почерк был совершенно идентичен — вначале подготовка «оппозиции» (в Литве это были «комитеты национального спасения»), провоцирование беспорядков, а затем ввод войск во имя «защиты территориальной целостности». Силовой сценарий в Литве дал толчок к распаду СССР и явился началом падения Горбачева.

Чеченское усмирение явно усилило враждебное отношение к Москве северокавказских народов. Помимо этого чеченская война ускорила процесс перерождения режима и заблокировала дальнейшие демократические преобразования в России. Разумеется, сам Дудаев и его окружение отнюдь не были ангелами. Дудаевская Чечня действительно превратилась в криминальную зону, напичканную оружием и наркотиками. Однако Москва не только терпела этот режим с 1991 г.— различные московские группировки тесно сотрудничали с Дудаевым. Более того, ни одна махинация дудаевского pежима не удалась бы без содействия влиятельных сил в Москве.

Председатель думского комитета по обороне Сергей Юшенков на вопрос, кто же подготавливал решение о чеченской войне, дал такую версию случившегося: «Я думаю, что это были Лобов, Шахрай и Егоров. Последний, несомненно, был мотором операции. И, конечно, Грачев, Степашин». Любопытны были в версии Юшенкова мотивы, которые толкнули российскую верхушку на чеченскую авантюру. «Мне Олег Лобов говорил: почему бы нам тоже не провести такую операцию, которую США провели в Гаити? — рассказывал Юшенков.— И престиж президента поднимется. И пришло время показать власть».

А вот что говорил Лев Пономарев о тех, кто составил в окружении президента «партию войны»: «Это силовые министры и руководители аппарата президента. Те же люди, что в свое время сформировали ГКЧП. Особые черты им придают роли, выполняемые руководителями президентских служб безопасности — Коржаковым и Барсуковым».

Коржаков в одном из интервью расширил круг инициаторов чеченской войны: «Что касается истоков войны в Чечне… спросите президентских советников, главу его администрации, бывшего заместителя главы ФСК, который провел так много времени в этом регионе, а также членов Совета Безопасности, в сферу ответственности которых входит выработка рекомендаций по этому вопросу».

В Москве много говорили о том, что свою роль в провоцировании чеченской войны сыграл новый министр по делам национальностей, заменивший на этом посту Шахрая Николай Егоров, сделавший за короткое время молниеносную карьеру. Как и многие другие представители южнороссийской элиты, он явно был настроен в пользу силового давления на Чечню. Впоследствии обнаружилось, что все лидеры северокавказских республик, кроме президента Ингушетии Руслана Аушева, подписали письмо Ельцину с требованием навести «конституционный порядок» в Чечне, что, скорее всего, тоже повлияло на принятие окончательного решения Москвы.

Решение на ввод войск в г. Грозный было принято на заседании Совета Безопасности Российской Федерации 26 декабря 1994 года.

Это было вызвано тем, что основной состав группировки незаконных вооруженных формирований, значительное количество вооружения и боевой техники к этому времени были сосредоточены в Грозном. Здесь же находились и основные запасы оружия и боеприпасов. Незаконные вооруженные формирования, несмотря на неоднократные обращения к ним о прекращении сопротивления, продолжали упорные боевые действия, осуществляя частичный организованный вывод своих подразделений на заранее подготовленные базы на юге республики.

Особое внимание сторонниками Д. Дудаева было уделено обороне Грозного, где с учетом отходящих сил и средств вооруженное сопротивление оказывала группировка общей численностью около 9–10 тыс. человек. На ее вооружении находилось до 25 танков, 35 единиц БМП и БТР, до 80 орудий наземной артиллерии. Для обороны Грозного чеченским командованием было подготовлено три оборонительных рубежа:

• внутренний — радиусом от 1 до 1,5 км вокруг президентского дворца;
• средний — на удалении до 1 км от границы внутреннего рубежа в северо-западной части города и до 5 км в его юго-западной и юго-восточной частях;
• внешний рубеж проходил в основном по окраинам города и был вытянут в сторону Долинского.

На внутреннем рубеже 0 оборона чеченских формирований основывалась на созданных сплошных узлах сопротивления вокруг президентского дворца с использованием капитальных каменных строений. Нижние и верхние этажи зданий были приспособлены для ведения огня из стрелкового оружия и противотанковых средств. Вдоль проспектов Орджоникидзе, Победы и улицы Первомайская были подготовлены позиции для ведения огня артиллерии и танков прямой наводкой.

Основу среднего рубежа обороны составляли опорные пункты в начале Старопромысловского шоссе, узлы сопротивления у мостов через р. Сунжа, в микрорайоне «Минутка», на улице Сайханова и подготовленные к подрыву или поджогу нефтепромыслы, нефтеперерабатывающие заводы им. Ленина и Шерипова, а также химический завод.

Внешний рубеж обороны состоял из опорных пунктов на автомагистралях Грозный, Моздок; Долинский, Катаяма, Ташкала; в пригородах г. Грозный: Нефтянка, Ханкала и Старая Сунжа — на востоке и Черноречье — на юге.

Таким образом, характер подготовки Грозного к обороне позволял сделать вывод о том, что Д. Дудаев и его сторонники не пойдут на добровольную сдачу оружия и роспуск незаконных вооруженных формирований. В связи с этим, в целях выполнения требований указов Президента, постановлений Правительства и решений Совета Безопасности, у командования Объединенной группировкой федеральных войск оставался единственный путь — овладение Грозным и разоружение незаконных вооруженных формирований Д. Дудаева и иностранных наемников прежде всего в столице Чеченской Республики.

С принятием решения на овладение г. Грозный началась тщательная подготовка операции. Осуществлено ее планирование, проведены мероприятия по организации взаимодействия и практической подготовке войск.

В результате перегруппировки и усиления войск, проведения ими демонстративных действий, захвата господствующих высот и важнейших рубежей, перекрывающих подходы резервов противника, город к 30 декабря был блокирован с северного, западного и восточного направлений.

К исходу 30 декабря войска Объединенной группировки заняли исходные районы для овладения г. Грозный.

Боевые действия за овладение городом начались 31 декабря 1994 года. В 6.00 на 2 северном направлении начали выдвижение к городу два штурмовых отряда группировки войск «Север» (1 и 2 МСБ 81 МСП 90 ТД) и один штурмовой отряд группировки войск «Северо-Восток» (МСБ 255 МСП 20 МСД). К 13.00 1/81 мсп вышел к железнодорожному вокзалу и занял его, а в 15.00 2 мсб этого полка блокировал президентский дворец. Практически без сопротивления со стороны боевиков штурмовые отряды от 255 МСП и 68 ОРБ 20 МСД, наступая вдоль р. Сунжа, вышли к мосту через нее восточнее площади Орджоникидзе и блокировали этот район.

Решением командующего группировкой войск «Север» с целью наращивания усилий на направлении в город была введена 131 ОМСБР — резерв командующего группировки «Север». Не встретив организованного сопротивления со стороны боевиков Дудаева, 1 и 2 МСБ 131 ОМСБР вышли в район железнодорожного вокзала и также заняли его.

На западном направлении штурмовой отряд от 693 МСП 19 МСД группировки войск «Запад» в 7.30 начал выдвижение. В 16.00 подразделения полка вместе с орб дивизии с боем ворвались в город, в последующем, наступая в направлении президентского дворца, к 18.00 вышли в район центрального рынка города, где были блокированы боевиками со всех сторон. Связь с полком к этому времени была утеряна, под огнем боевиков полк начал выход из города и к 24.00 занял круговую оборону в парке им. Ленина. В течение ночи 1 января 693 мсп под артиллерийским обстрелом отражал атаки боевиков, в одной из них утром принимал участие полк особого назначения МВД ЧР.

Сводный ПДП 76 ВДД и сводный ПДБ 21 ОВДБР 31 декабря наступали в направлении Андреевская Долина и к 13.00 вышли на рубеж по южной опушке Андреевская Долина, где под воздействием огня НВФ перешли к обороне.

Таким образом, 31 декабря в центр города вошли подразделения только группировок войск «Север» и «Северо-Восток». Именно это обстоятельство позволило боевикам сконцентрировать основные усилия против 131 ОМСБР и 81 МСП. Учитывая оперативное положение и значимость потери ключевых позиций в городе, на восстановление утраченного положения Д. Дудаев бросил самые лучшие свои силы — «абхазский» и «мусульманский» батальоны, бригаду специального назначения, боевики которых в течение суток атаковали 131 ОМСБР и 81 МСП, огнем артиллерии, минометов и ПТС пытались уничтожить подразделения наших войск. Наши солдаты и офицеры выдержали этот шквал огня и атак и нанесли значительный урон боевикам.

Причинами первоначальных неудач в боях за город явились: нерешительность командного состава западной и восточной группировок войск, низкая морально-психологическая подготовка и слабая обученность личного состава, которому не просто было перебороть себя, столкнувшись с ожесточенным сопротивлением, основанном на национальном фанатизме чеченских боевиков.

Нельзя забывать и о «психологическом прессинге», который противодействующая сторона активно оказывала на наших военнослужащих. Входя в радиосети частей и подразделений войск, дудаевцы предлагали нашим солдатам крупные суммы денег за дезертирство, открытие огня по своим войскам и даже физическое устранение командиров. К чести наших солдат следует отметить, что ни один из них не пошел на сделку со своей совестью и воинским долгом.

К 6 февраля организованное сопротивление дудаевских боевиков в Грозном было сломлено окончательно.

В ходе боевых действий по овладению Грозным получен большой опыт, требующий переосмысления подходов к комплектованию Вооруженных Сил, совершенствованию организационно-штатной структуры соединений и частей, изменению характера и направленности оперативной подготовки органов управления, боевой подготовки личного состава, и, наконец, нового подхода к вопросам обеспечения армии новыми образцами вооружения и военной техники.

Анализ боевых действий федеральных войск в г. Грозный показал, что в ходе разоружения незаконных вооруженных формирований в городе допускалось значительное количество серьезных недостатков, снижавших эффективность боевых действий федеральных войск и приведших к неоправданным человеческим жертвам, потере большого количества вооружения, техники и материальных средств.

Командирами частей и подразделений в ходе боевых действий в городе недостаточно уделялось внимания организации и поддержанию надежного непрерывного взаимодействия между разновидовыми и разноведомственными силами и средствами войск МО, МВД, ФСБ и ФПС. Отмечалось очень слабое взаимодействие мотострековых и танковых подразделений с артиллерией, а также с подразделениями, несущими службу на блок-постах.

Личный состав атакующих подразделений зачастую не информировался о том, какой объект уже захвачен, а какой — нет. Вследствие этого имелись случаи ведения огня по уже захваченным объектам.

В районах расположения частей и подразделений допускалось большое скопление техники, что облегчало противнику ее поражение и затрудняло в случае необходимости маневр.

Одним из недостатков являлась несвоевременная организация охраны и обороны захваченных зданий федеральными войсками. После убытия групп захвата в них снова проникали вооруженные боевики и продолжали вести огонь по нашим подразделениям.

Не осуществлялись обозначение и охрана своих минных полей, а отсутствие информации о них в подразделениях, которым предстояло действовать на данной местности, приводило к неоправданным потерям.

Боевые действия федеральных войск в г. Грозный еще раз подтвердили необходимость создания в составе частей и подразделений, выполняющих боевые задачи по овладению городом, штурмовых отрядов и штурмовых групп.

В результате успешных действий федеральных войск по взятию Грозного и овладению Аргуном, незаконные вооруженные формирования, опасаясь полного окружения, отдельными группами совершили отход в восточном и юго-восточном направлениях для усиления группировок НВФ в городах Гудермес и Шали.

В этих городах была проведена значительная работа по подготовке оборонительных позиций и районов, которые стали основой двух мощных узлов сопротивления федеральным войскам. Сюда была осуществлена переброска новых отрядов боевиков из близлежащих населенных пунктов, контролируемых дудаевскими формированиями.

Оборону в населенных пунктах у городов Гудермес и Шали заняли отряды и группы боевиков, состоящие, как правило, из наемников, уголовников и религиозных фанатиков.

Одновременно в Веденском и Ножайт-Юртовском районах активизировались работы по подготовке обороны НВФ по рубежам Зандак, Беной; Дарго, Ведено; Ведено, Шатой.

Следует отметить, что в этот период после разгрома боевиков в столице республики, районе Аргуна и ряде других крупных населенных пунктов, было отмечено возрастание упаднических настроений в рядах отдельных групп боевиков. Ряд из них, самовольно покинув позиции в Гудермесе и его окрестностях, ушли в горные районы Чечни.

Всего в районе Шали было сосредоточено до 1700 боевиков, до 6 танков и 7 БТР, до 3 орудий и минометов, до 3 реактивных установок и 3 ЗПУ (ЗУ).

Основную же ставку в обороне города, командование НВФ возлагало на фанатично настроенную молодежь, а те, в свою очередь, на помощь чеченцев-акинцев из Дагестана.

Таким образом, исходя из оценки сложившейся обстановки, были все основания полагать, что ни о каком добровольном прекращении боевых действий и сдаче оружия дудаевцами в ближайшее время не могло быть и речи. Боевики, путем упорного сопротивления федеральным войскам на подготовленных рубежах обороны, проведением диверсионно-террористической деятельности на всей территории республики, умышленно продолжали затягивать противостояние до летнего периода, с целью создания благоприятных условий для продолжения боевых действий партизанскими методами с подготовленных баз в Веденском, Шатойском районах и приграничных с Дагестаном территорий.

В этих условиях командованием объединенной группировкой войск в Чеченской Республике было принято решение о проведении операции по разоружению незаконных вооруженных формирований в городах Гудермес, Шали и их окрестностях.

Замыслом боевых действий по разоружению незаконных вооруженных формирований в городах Гудермес и Шали предусматривалось на первом этапе — к исходу 26 марта создать ударные группировки.

В последующем провести мероприятия по установлению полного контроля в Комсомольском, овладеть господствующими высотами в районе Пригородное, Чечен-Аул, Комсомольское.

На втором этапе в течение двух суток осуществить выдвижение и блокирование городов Гудермес и Шали.

На третьем этапе в течение трех — пяти суток силами 21, 22 оброн и сводного отряда специального назначения Внутренних войск МВД РФ во взаимодействии с частями и подразделениями Вооруженных Сил РФ осуществить разоружение отрядов боевиков в городах Гудермес и Шали.

Третий этап провести последовательными действиями войск и сил сначала в Гудермесе, затем — в Шали.

Завершив перегруппировку и создание группировок, войска объединенной группировки с утра 28 марта приступили к проведению второго этапа операции по разоружению НВФ — блокированию городов Гудермес и Шали. Этап начался после проведения артиллерийской подготовки по опорным пунктам, огневым средствам и живой силе в районах Гудермес, Шали, Герменчук, Новые Атаги.

Группировки незаконных вооруженных формирований, оказывая упорное сопротивление федеральным войскам, предпринимали попытки по недопущению их дальнейшего продвижения. С этой целью, для нанесения максимального урона личному составу федеральных войск, были вновь применены группы по 4–5 человек в составе: командир, гранатометчик, пулеметчик и один-два снайпера. Однако в ходе ожесточенных боев на подступах к Шали в результате огня артиллерии, отряды боевиков понесли значительные потери в живой силе и технике и приступили к выводу техники и вывозу МТС через Сержень-Юрт в Веденский район.

Особенностью проведения данной операции являлось то, что в ходе ее в черте города не было допущено разрушений жилых домов, промышленных предприятий, больниц, школ и детских учреждений.

Итогом действий федеральных войск России в результате успешно проведенных операций по разоружению НВФ в городах Аргун, Гудермес и Шали большая часть территории Чеченской Республики оказалась под контролем федеральных войск; были разгромлены основные группировки НВФ; уничтожена большая часть тяжелой техники и вооружения, которую они в ближайшее время не в состоянии были без посторонней помощи восстановить; нарушена система управления, практически всеми вооруженными группировками.

Полностью установлен контроль за железной дорогой «Северный ход»- Моздок, Червленая, Гудермес, Грозный.

Вместе с тем федеральным войскам предстояло еще выполнить значительный объем задач по разоружению НВФ в районе Самашки, Ачхой-Мартан, Бамут. С завершением этой операции войсками был взят под контроль «Южный ход» железной дороги к Грозному.

В целях завершения разоружения НВФ в неконтролируемых горных районах на юге Чеченской Республики — Западном (частично Ачхой-Мартановский, Шатойский районы и часть территории Ингушетии), Центральном (Шатойский район) и Восточном (Веденский, Ножайт-Юртовский районы) — была закрыта граница с этих направлений пограничными войсками и создана группировка войск МО и ВВ, которая в летний период приступила к выполнению этих задач.

К сожалению, несогласованность действий армии и подразделений МВД свели на нет несомненные успехи, достигнутые в ходе военных действий в Чечне.

Заложники…

К началу июня 1995 года федеральные войска, занимая один за другим чеченские поселки, вплотную подошли к горам на крайнем юге республики.

Несколько тысяч уцелевших ополченцев оказались загнанными в горы. Начальник штаба дудаевцев генерал А. Масхадов признался позже, что связь между дудаевскими отрядами была нарушена. Иссякали боеприпасы, продовольствие и медикаменты. Многие отряды вышли из-под контроля Дудаева и его штаба. Для федеральных войск это была фактически победа, хотя и пиррова, так как успехи на поле боя не сопровождались сколько-нибудь существенными успехами в прекращении взаимной ненависти, оздоровлении отношений с рядовыми чеченцами, в наведении порядка в армии, в МВД…

Союзные России чеченские силы погрязли в раздорах, частично утратили симпатии населения даже в тех местах, где до войны имели крепкие позиции (Наурский, Надтеречный, Урус-Мартановский районы). Создать сколько-нибудь жизнеспособную администрацию, лояльную Москве, так и не удалось.

Буденновск — уютный, дивно пахнущий полынью городок, предназначенный для мирной жизни. В старину он назывался просто и трогательно — Святой Крест.

146 человек лишил жизней поход чеченского «Робин Гуда» Шамиля Басаева.

Молва о жадных милиционерах, которую активно подхватили телевидение и газеты, была продуманной ложью. Ее боевики распространяли по всей больнице. И только полуторагодовое следствие Генеральной прокуратуры РФ признало эту молву дезинформацией.

Колонне с чеченцами предложили развернуться и двинуться следом за милиционерами к зданию городского ОВД, чтобы там разобраться. Подъехав к милиции, чеченцы выскочили из машины, расстреляли милицейский автомобиль и ворвались в здание. Завязался неравный бой. Боевикам удалось занять лишь два нижних этажа, затем они покинули здание.

Сразу после полудня 14 июня в вертолетный полк авиации Северо-Кавказского военного округа, дислоцирующийся в Буденновске, поступил звонок из ОВД: «Нападение на отдел! Нужна помощь!» Далее связь оборвалась.

Между вертолетчиками и милиционерами всегда были дружеские отношения. Было принято решение идти на выручку. В считанные минуты сформировалась группа из тридцати офицеров и прапорщиков. Вахтовый автобус вез вертолетчиков в неизвестность. Военные строили догадки: что же происходит в городе? Группа ехала навстречу смерти. За два квартала до здания ОВД, на перекрестке при подъезде к гостинице «Прикумск», вертолетчики приняли бой с группой бандитов. Потом на месте трагедии у убитых и раненых обнаружили пустые магазины пистолетов. Что можно было сделать с пистолетами против увешанных оружием бандитов? Тринадцать вертолетчиков были ранены, семь из них тяжело. Оставшимся в живых под непрекращающимся огнем удалось сосредоточиться в сквере Борцов революции и оттуда вести стрельбу по боевикам… Это лишь один из примеров мужества вертолетчиков в те дни.

Мужество проявляли и врачи буденновской больницы. Родильное отделение оказалось в самом центре обстрела и было первым разрушено. Но врачи сумели сохранить жизнь всем новорожденным.

13 — 17 июня отряд из нескольких десятков человек во главе с известным полевым командиром Ш. Басаевым совершил налет на город Буденновск. Захват заложников, бессмысленные убийства мирных жителей потрясли мир. Как бы много ни было сказано об этой страшной истории, она остается запутанной и загадочной. Одни считают Басаева террористом-уголовником, другие— героем-миротворцем, третьи — эдаким обаятельным Робин Гудом конца XX века. На деле же операции Басаева — типичный военный терроризм, которому, разумеется, нет оправдания.

Басаевский рейд позволил московским лидерам резко усилить свою политическую активность. По инициативе премьер-министра России были начаты переговоры. Каковы же перспективы примирения московских властей с дудаевцами? На наш взгляд, они сомнительны. Промосковские группировки в Чечне не смогут мирно сосуществовать с Дудаевым, и Москва не в состоянии перечеркнуть семимесячную войну в Чечне. Ведь дудаевцы, окрыленные «миротворческим» походом на Буденновск, требуют возврата к положению, существовавшему до начала войны, то есть возвращения к власти.

Назначенные на конец года выборы проблематичны: в обстановке продолжающейся параллельно с переговорами войны, политического раскола как чеченского, так и российского общества автомат и танк — вот избирательный бюллетень № 1.

Не исключено, что часть московских политиков готова сдать Чечню Дудаеву, и тогда на выборах победит именно он. Но это — тоже не конец войны. Армия раздражена тем, что ее в последний момент лишают победы, нанося ей тем самым моральное и фактическое унижение.

Отряды дудаевцев, если им, так или иначе, удастся восстановить контроль над Чечней, при таком развитии событий устроят кровавую баню «коллаборационистам» и русскому населению. Поэтому как русские, так и немалая часть чеченцев просто не смогут вновь признать власть Дудаева и возьмутся за оружие. Если же на «выборах» победит оппозиция типа Хаджиева — Гантемирова, дудаевцы так же не смогут признать результатов и возобновят войну. Впрочем, возможность включения Хасбулатова в переговорный процесс несколько обнадеживает.

В январе 1996 г. произошло нападение на дагестанский город Кизляр отряда террористов, возглавляемого Салманом Радуевым. Дальнейшие события развернулись на границе между Дагестаном и Чечней в районе селения Первомайское.

Конечный результат операции: освобождение 82 заложников (еще 18 пропали без вести), 30 боевиков взято в плен, 153 убито, потери федеральных сил составили 35 убитыми, около 130 ранеными.

У нынешней власти нет четкой кавказской политики. Власть представляет собой не единую мобильную систему, подчиненную решению проблем, стоящих перед страной (конечно, не только кавказских), но бесформенный конгломерат ведомств, министерств, силовых структур, отдельных «сильных людей», поедаемых политическим честолюбием, одержимых властными амбициями. Каждое ведомство ведет свою политику. И каждое ведомство мешает другому, запутывая и без того сложную ситуацию в стране. Это касается Чечни, но отнюдь не только ее.

Именно поэтому пробуксовывают реформы в России; а как их провести, если каждый чинуша думает исключительно о своем кармане, каждый политик рвется в президенты, каждый министр ведет свою игру, направленную против реальных и предполагаемых конкурентов? Войны, как известно из истории, имеют не одни только негативные последствия. Чеченска война могла резко двинуть реформы в России вперед — военную, аграрную и другие. Но чеченская война может и поставить точку на российских реформах, на демократии и свободе. Пока же Россия остается подвешенной между войной и миром, между реакцией и реформой, между демократией и угрозой новой диктатуры. Закончить войну и установить справедливый и прочный мир на Кавказе в таких условиях трудно.

Анализ войны в стране и мире.

Свою роль в подталкивании Ельцина и его окружения к войне в Чечне сыграли и ошибочные прогнозы советников, построенные на незнании ситуации на Северном Кавказе и психологии чеченского народа.

Они убедили президента, что речь идет о легкой победе и что военное вмешательство не займет более восьми дней. Планировалось, что чеченский поход продлится с 12 по 20 декабря 1994 г. и проблема строптивой Чечни будет решена практически без жертв.

До сих пор неясно, кто мог такое насоветовать. Блицкрига в Чечне не получилось. Первая атака на Грозный захлебнулась, и бои приняли затяжной характер. С беспощадной суровостью обнажились деградация и деморализация российских войск, некомпетентность высших командиров, элементарная неподготовленность к ведению операций в зимних и городских условиях, несогласованность между отдельными частями. Но самое главное — солдат бросили воевать в Чечню, даже не объяснив им целей этой войны.

Необстрелянные юноши гибли сотнями и тысячами, и это была бессмысленная смерть. Одновременно гибли тысячи ни в чем не повинных гражданских лиц. В этой войне все было построено на случайностях, равнодушии, предательстве и откровенном цинизме.

Вскоре стали известны факты, свидетельствовавшие о том, как российские генералы принимали решения.

По свидетельству очевидцев решение об атаке на Грозный в ночь с 31 декабря 1994 г. на 1 января 1995 г., окончившейся поражением российской армии и массовыми жертвами, было принято в ходе празднования дня рождения Грачева.

Сама атака планировалась как подарок министру обороны и президенту. «Известия» по этому поводу писали: "Редакция получила информацию из военного источника из района боевых действий: «1 января день рождения Павла Грачева. Накануне Сосковец и один генерал (это был Михаил Барсуков) приехали навестить его. Было празднование…

Передовые получили приказ — те, кто возьмет президентский дворец, получит не менее трех звезд Героя. А потом произошла кровавая баня под Новый год. Много было убитых — и чеченцев, и наших. Но дворец не был взят». Комментарии излишни…

Начало военных действий на Северном Кавказе явилось фактором, еще более усилившим недовольство внутри армии и министром Грачевым, и верховным главнокомандующим.

Впервые представители высшего генералитета отважились открыто выступить против войны и способов ее ведения.

Первый заместитель командующего Сухопутными войсками генерал-полковник Эдуард Воробьев предпочел подать в отставку, но не брать на себя ответственность за кровопролитие.

Отставка Воробьева подтвердила, что в российской армии есть люди с честью и пониманием воинского долга.

С резкой оценкой действий министра обороны и косвенно самого президента выступили некоторые заместители Грачева, в первую очередь генерал-полковник Борис Громов, который говорил: «Афганский опыт должен был нас научить чему-то. Например тому, что решаясь на военные действия, нужно подумать обо всех особенностях региона… Все говорит о том, что решение о войне в Чечне было принято спонтанно».

Что же касается российского общества в целом, то неприятие войны было достаточно однозначным. Так, все опросы показывали, что в обществе преобладают сторонники мирного решения конфликта. О неодобрении ельцинского курса на Кавказе свидетельствовало и резкое падение популярности президента. По данным, опубликованным в январе 1995 г., 54% опрошенных высказалось за вывод российских войск из Чечни. 27% поддержали ввод войск и 19% не определили своего отношения к этому вопросу.

Что же касается популярности отдельных российских лидеров, то 63% опрошенных не одобряли деятельность президента, а поддерживали его только 8% опрошенных. Но самое большое число опрошенных, 70%, отрицательно относились к Грачеву (поддержали его только 3% опрошенных).

По данным другого опроса в сентябре 1994 г. 70% респондентов было не удовлетворено деятельностью Ельцина на посту президента, а в январе 1995 г. из-за войны в Чечне недовольных было уже 84%. Только 20% поддержало его как лидера, что было на 11% меньше, чем в сентябре.

Постепенно в российском обществе начал происходить тот же сдвиг, который в свое время произошел в период афганских событий,— по мере увеличения числа жертв и расширения размаха насилия россияне начали все более критически относиться к авантюре на Кавказе.

Чеченская война заставила многих союзников Ельцина из демократического лагеря пересмотреть отношение к своему бывшему кумиру. Представители «ДемРоссии» говорили в этот период: «Хасбулатов и его камарилья и Ельцин и его камарилья объективно представляли две авторитарные фракции. Поэтому нет ничего удивительного, что люди переходили из одного лагеря в другой, делая свои карьеры. Именно это сделали замы Хасбулатова — Филатов, Шумейко, Рябов. Функционеpы в Белом Доме и в Кpемле провоцировали конфронтации и ловили рыбку в мутной воде».

А разве наши демократы раньше не видели, к чему идет дело?

Что ж, лучше увидеть правду поздно, чем никогда. Помнятся резкие слова Юрия Буртина, брошенные Ельцину в самом начале чеченской кампании: «Теперь совершенно ясно, что Россия потеряла Чечню. Если Чечня означает не только территорию… но, прежде всего, чеченский народ, тогда эти люди на много поколений будут оторваны от России, по крайней мере духовно».

Но Кремль уже не слышал критики. Россия все больше увязала в войне. Несмотря на общее недовольство, массовых проявлений открытого протеста против войны не было.

Организованные демократами митинги протеста собирали ничтожно мало — несколько сотен самых преданных сторонников, зевак да представителей служб безопасности. Общество все больше погружалось в апатию.

Даже в Москве и С.-Петербурге, где еще недавно на улицы выходили в едином порыве сотни тысяч, так и не удалось поднять народ на антивоенное движение. Возможно, отчасти причиной тому было падение влияния демократических лидеров. Еще несколько лет назад выводившие на улицы многотысячные толпы, они производили впечатление беспомощности, и их призывы мало кого волновали. Многие демократические лидеры потеряли моральное право и на роль критика власти, и на защиту демократии. Некоторые еще недавно мостили путь ельцинскому режиму.

Среди них были и такие, которые постоянно толклись в кремлевских приемных в надежде если не на пост, то хотя бы на признание, на включение в Президентский совет или в какую-то другую престижную структуру. Может быть, поэтому их обличительный запал вызывал сомнения в искренности даже у сторонников. Как бы то ни было, чеченская бойня заставила некоторых демократов и либералов подтвердить свою гражданскую позицию.

Одним из первых это сделал Сергей Ковалев. О своем выходе из президентского совета заявил Отто Лацис. Какое-то время спустя с протестом против войны выступил Егор Гайдар. Но демократам и либералам трудно давался переход в оппозицию к президенту.

С началом 1995 г. в России все чаще стали задумываться об экономических последствиях чеченской войны.

Она уже разрушила все ориентиры бюджета на 1995 г. Месяц войны стоил России 800 млрд руб. (220 млн долл.). Каждый день таких операций добавлял к расходам еще 12–14 млрд руб. Экономисты, принадлежавшие к разным политическим лагерям, сходились в оценке экономических последствий чеченской войны.

Вот мнение по этому поводу Гайдара (январь 1995 г.): «Постепенное усиление милитаризации общества. А это значит рост военных расходов. Если это произойдет, можно будет ставить крест на экономической программе правительства. Экономические последствия такого сценария представить несложно: дестабилизация валютного рынка, отказ от свободного валютного курса и конвертируемости валюты, развал системы импортной конкуренции и „надежная защита“ отечественного рынка, резкое усиление инфляционных тенденций и восстановление товарного дефицита».

Не стоит думать, что в лагере людей, считавшихся реформаторами, никто не поддержал военную линию президента. Любопытной явилась реакция бывшего министра финансов Бориса Федорова. Оправдывая войну в Чечне, он восклицал: «Если на части территории России не соблюдаются законы, бандиты открыто вооружаются, убивают, то государство обязано это пресечь. При сопротивлении и силой».

Как, впрочем, Федоров собирался отделить бандитов от законопослушных граждан, было неясно. А вот и совершенно откровенный пассаж по поводу демократов, который демонстрировал стремление Федорова дистанцироваться от них как можно дальше: «Демократы оставили себе гуманизм, а патриотизм, государство, национальные интересы отдают жириновским-баркашовым, а затем чернят тех, кто с ними не согласен. Что предлагается? Уйти из Чечни, брататься с бандитами… Порядок придется наводить».

И он был далеко не одинок в стремлении «навести порядок». Не менее примечательным был ход размышлений одного из лидеров «Яблока» Владимира Лукина, который писал явно с одобрением действий ельцинской команды: «Во время войны в Чечне исполнительная власть показала себе самой и всему обществу, что может действовать самостоятельно, невзирая на давление и вопреки ему».

Ну, а этот пассаж просто нельзя не процитировать: «В идеальном плане необходимо будет выбить из головы наших военных абсурдное и опасное представление о неприменении армии во внутренних конфликтах. …Применение войск внутри страны в крайних случаях, когда возникает угроза государству, является нормой для демократических стран».

Словом, принимая решение ударить по Чечне, Ельцин был отнюдь не одинок. Часть либералов и демократов пошла за ним. Между тем на оппозиционном фланге политической сцены возникло замешательство.

С переходом Ельцина к державно-патриотической риторике российские патриоты почувствовали, что почва уходит у них из-под ног. Бывших непримиримых врагов президента в вопросе о Чечне мало что с ним разделяло. Барьером между ними теперь оставалась только личная вражда. Возникала парадоксальная ситуация, когда патриоты стали громить президента уже просто за то, что он перехватил то, чем они до сих пор жили и считали как бы своей собственностью.

Идеологи национал-патриотического движения однозначно поддержали военные действия в Чечне. Игорь Шафаревич писал: «Основной целью русского народа является сейчас сохранение и восстановление русского государства… Сейчас вопрос о целостности России решается в Чечне. Признав это, мы не идем на соглашение с режимом… Конечно, патриоты испытывают дискомфорт, если они хоть в одном вопросе разделяют позицию Ельцина и Грачева. Но ведь заняв противоположную позицию, мы окажемся в одних рядах с Гайдаром. Подобные соображения вообще мелки сравнительно с вопросом о единстве и существовании России, который решается сейчас в Чечне. И это единство отстаивает там армия».

Так что оппозиционеров-патриотов и Ельцина в тот период разделяло немногое. Еще шаг навстречу друг другу — и разделительная линия могла исчезнуть.

Националистические группировки различных оттенков, а также фашиствующая группа Александра Баркашова поддержали новое «воплощение» президента. Помимо них он получил поддержку у ЛДПР. Впрочем, Жириновский постоянно поддерживал Ельцина в критические моменты. В результате чеченской войны в России возникла более жесткая поляризация национал-патриотов и либералов, выступавших за сохранение прозападной ориентации.

Одновременно произошли перемещения в лагерях сторонников и противников Ельцина. Так, среди новых ельцинских сторонников оказалось немало вчерашних врагов. И напротив, некоторые его недавние соратники оказались в оппозиции к нему.

Возникла ситуация, когда на политическом поле Ельцину мало кто угрожал всерьез. Более того, он получил большую свободу рук, чем прежде. Что же касается общественного мнения, настроенного по отношению к президентской политике отрицательно, то все зависело от дальнейшего развития событий.

Вполне могло случиться, что переориентация общественного мнения на проблему войны в Чечне была Ельцину даже выгодна, ибо в какой-то мере отвлекала народ от острых социальных проблем.

Полную несостоятельность в период чеченской войны продемонстрировал парламент. Несмотря на продолжавшуюся кровавую войну, многие депутаты преспокойно отправились на зимние каникулы, даже не попытавшись повлиять на исполнительную власть. Лишь небольшая группа народных избранников, среди них Ковалев, Шейнис, Пономарев, Борщев, Якунин, проявила мужество и отправилась в Чечню, пытаясь найти пути прекращения насилия.

Некоторые из них находились в Грозном в дни новогоднего штурма города и были свидетелями кровавого кошмара.

Ельцин в обмен на услужливость спикеров Федерального собрания включил их в состав Совета безопасности, приобщив таким образом к высшей касте и возложив на них ответственность за происходящее.

Комментируя этот факт, кто-то из журналистов пошутил: «С недавних пор у гг. Шумейко и Рыбкина изменились прически. Причем изменились таким образом, что стали похожи на прическу г-на Ельцина. Спикеров допустили-таки не только в Совет безопасности, но и в державную парикмахерскую».

Произошло удивительное слияние властей, и оба спикера могли спокойно одобрять военные решения в Совете безопасности, очевидно, надеясь, что публика нескоро узнает, кто и как голосовал.

Все более очевидным становилось и направление эволюции самого Ельцина. C конца 1994 г. президент предстал перед всеми как человек, который не хотел прислушаться к голосу разума. Все увидели замашки самодержца, нежелание признавать ошибки и упрямое стремление идти до конца. Было ясно, что само кровопролитие в Чечне Ельцина не пугает.

Но дело было не только в чеченской войне. Неудачи, осознание возникшего тупика, непонимание, как из него выйти, очевидно, только усилили раздражительность и упрямство Ельцина. Раньше эти его черты смягчались обстоятельствами, прежде всего невозможностью в течение 1991–1993 гг. года единолично распоряжаться властью, необходимостью опоры на демократически ориентированные группы. Но после победы в октябре 1993 г. президент все больше попадал под влияние атмосферы, сформировавшейся вокруг него, растущей изоляции от общества и демократических сил, усиления роли посредников, контролирующих его общение с внешним миром, а также лести, наушничества подчиненных.

Мало кто уже видел Ельцина добродушным, улыбчивым, человеком широкого жеста. Камеры все чаще показывали его мрачным и сосредоточенным на чем-то своем. Сам характер действий президента начал свидетельствовать об усиливающейся подозрительности и резкости суждений. Поведение Ельцина смущало многих даже в его собственном окружении. Пугало несоответствие между огромной властью, которой он обладал, и его невоздержанностью, неспособностью быть адекватным. Это не всегда ощущалось в Москве, где удавалось скрывать от публики тайны кремлевской жизни.

Но когда Ельцин выезжал за границу, его поведение давало множество поводов для пересудов. Иногда российский гость повергал хозяев в состояние, близкое к шоку, и только деликатность ситуации удерживала западных журналистов от откровенных оценок.

Но и того, что прорывалось в прессу и телевизионные новости, было достаточно, чтобы узнать привычки Ельцина и определить степень его способности или неспособности контролировать себя. Многие на Западе еще помнят ельцинский визит в Германию, когда российский президент потряс всех своими дирижерскими способностями и пением в нетрезвом состоянии.

Немцы, несмотря на вымученные улыбки, ужасались: «Ведь у него ядерная кнопка!». Дело дошло до того, что даже близкие к президенту помощники и спичрайтеры после «недипломатичного» поведения Ельцина в Германии вынуждены были написать ему по эту поводу письмо, вызвавшее очередную вспышку гнева «всесильного».

В характере президента вместо прежней простительной удали, которую так долго считали, чуть ли не его достоинством, появились упрямство, стремление настоять на своем и, главное, полное пренебрежение ко всему окружающему. Это, учитывая обширнейшие полномочия Ельцина, становилось опасным для общества. Перед ельцинским окружением возникала новая проблема — как управлять президентом, как смягчать его взбрыкивания и объяснять его фокусы, как скрывать от внешнего мира перепады его настроений. В ходе своих редких появлений на телеэкране Ельцин выглядел отсутствующим, неповоротливым и еще более немногословным, чем прежде.

Его лицо становилось маской и все чаще пугало своей угрюмой решительностью. Только иногда вдруг в его глазах загоралась прежняя искра и сразу гасла. Он производил тяжелое впечатление. В ходе февральской (1995 г.) поездки в Казахстан Ельцин выглядел сильно сдавшим и физически: его речь была невнятна и в ряде случаев, которые были показаны по телевидению, он двигался с трудом, его поддерживали с двух сторон.

Осень российского патриарха началась раньше, чем можно было предполагать, глядя на его мощную физическую фактуру. Очевидно, бесшабашный образ жизни и неустойчивая психика давали о себе знать. Война заставила всех выбрать свой лагерь и более четкую политическую ориентацию. Это был час испытаний, в том числе и на мужество и порядочность. Чеченские события продемонстрировали, кто чего стоит на российской политической сцене.

Многие заметались, понимая, что нужно определять позицию — то ли поддержать войну и требовать жесткости, то ли выступить против. В наиболее сложной ситуации оказались соратники Ельцина, известные ранее демократическими убеждениями, в частности, члены Президентского совета и ближайшие советники, слывшие демократами. Чеченский поворот Ельцина вынуждал их либо одобрить его, либо подать в отставку, если они хотели сохранить демократический имидж. В конце концов, несмотря на временное замешательство и попытки отмежеваться от ответственности за кровопролитие, никто из ближайших соратников не ушел. А это автоматически означало поддержку курса президента. Чеченские события вызвали резкое усиление беспокойства в первую очередь среди республиканских элит внутри Российской Федерации. И было отчего — ведь чеченский синдром Москвы означал попытку восстановления контроля за провинцией и возможный пересмотр всех прежних договоренностей.

Но в то же время было бы ошибочным говорить об однозначности реакции регионов. Некоторые их них открыто проявили несогласие с избранным Ельциным способом решения проблемы «территориальной целостности» России — но их было немного.

Встревоженные московской политикой лидеры ряда российских республик 5 января 1995 г. собрались на встречу в столице Удмуртии Чебоксарах, пытаясь организовать коллективные действия протеста против войны. Их целью было также оживить Совет глав государств как коллективный орган власти. Это была первая открытая попытка республиканских лидеров выразить несогласие с чеченским курсом президента.

Примечательным было участие в этой встрече Юрия Скокова, которое свидетельствовало о желании напомнить о себе и, возможно, создать опору в провинции. Однако особого отклика эта встреча среди субъектов Федерации не вызвала. Сказывались последствия эмоционального шока, который местные лидеры не могли не испытать в связи с чеченской операцией, и их стремление не раздражать Кремль. Другие российские регионы, особенно находящиеся вблизи Кавказа Ставропольский и Краснодарский края, активно поддержали президента. Дифференциация интересов отдельных субъектов Федерации была очевидна. Конечно, стремление сохранить дистанцию по отношению к Москве, от которой давно уже никто не ожидал ничего хорошего, со стороны многих республик и регионов сохранилось. В то же время чеченская война заставила местных боссов во взаимоотношениях с Москвой избегать шагов, которые могли бы вызвать гнев президента.

Чувствовалась и готовность региональных элит ослабить притязания на автономию в обмен на Большую экономическую поддержку Центра. Таким образом, Ельцин достиг, по крайней мере, одной из своих целей — ему удалось устрашить периферию.

Внешнеполитический фон чеченской войны был противоречив. Некоторые постсоветские государства приветствовали жесткость Москвы по отношению к Кавказу, исходя, разумеется, из собственных интересов. Первым о поддержке Ельцина объявил Шеварднадзе — теперь он мог таким же образом решить проблему Абхазии. Москва давала карты в руки державническим силам в других многонациональных государствах с аналогичными проблемами — Молдавии, Украине, Азербайджану.

Киев не преминул воспользоваться чеченской войной для ликвидации независимости строптивой Республики Крым и ее института президентства. Напротив, в мусульманском мире, в том числе в мусульманском сообществе внутри России, чеченская война вызвала негативную реакцию. Усиление военных действий в Таджикистане и активизация там исламской оппозиции были связаны, по крайней мере частично, с Чечней.

Не подумали ельцинские стратеги и том, какие последствия чеченская авантюра несет для интересов России на общеевропейской сцене. Восточно-европейские страны получили мощный козырь в пользу вступления в НАТО, расширение которого сделалось практически неизбежным.

Реакция западных государств на чеченскую войну вначале была сдержанной — никто не хотел создавать Ельцину неудобства, и Чечню провозгласили внутренним делом России.

Сам Ельцин в этой сдержанности, возможно, почувствовал нотку одобрения. Но по мере расширения кровопролития западные лидеры начали приходить в замешательство, понимая, что Ельцин преступил рамки дозволенного.

Заволновалась западная общественность, видя телевизионные репортажи с бесчисленным трупами. Весь мир обошли снимки Грозного и сгоревших экипажей российских танков, а также сотни разлагавшихся тел российских солдат на улицах чеченской столицы.

Когда же начала поступать информация о жертвах среди гражданского населения, западные правительства не выдержали. Продолжать делать вид, что ничего не происходит, было уже невозможно. Сначала Франция, а затем и Германия начали подавать Ельцину знаки, что пора остановиться и найти разумное решение проблемы.

Все были согласны с тем, что Чечня — часть России, но армия и бомбежки — не способ укреплять территориальную целостность.

В неуклюжей ситуации оказалась американская администрация, которая пыталась до последнего избежать критики Ельцина по чеченскому вопросу, и скорее не потому, что опасалась навредить ему в России, а потому, что такой шаг был бы признанием ошибочности линии Белого дома на безоговорочную поддержку российского президента и мог повредить Клинтону в Вашингтоне.

Постепенно события в Чечне приняли такой оборот, что Европа была вынуждена отказаться от политики всепрощения, дав Ельцину понять, что пора найти мирное решение чеченского вопроса. Москве же было трудно остановиться. Пойти на переговоры с Дудаевым для российской верхушки было равнозначно признанию поражения. Ведь война начиналась совсем не для этого. Все говорило о том, что весной 1995 г. российские лидеры решили довести дело на Кавказе до конца, и притом любой ценой. Им нужно было ликвидировать режим Дудаева и загнать его боевиков в горы.

Началась инерция безрассудства, когда один провал за другим толкал московских политиков на эскалацию насилия, в чем они видели единственное средство спасти лицо. Среди военных на Кавказе, переживших смерть товарищей, начали возникать настроения мести и ожесточения, стремление наказать чеченцев за беды и унижения. А это вызывало ответную реакцию. Россия все больше втягивалась в полномасштабную гражданскую войну.

Что же в итоге…

Проведение операции по разоружению незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики являлось наиболее крупным применением федеральных войск для разрешения кризиса внутри России.

Соединениям и частям федеральных войск противостояли хорошо подготовленные, вооруженные современным вооружением и военной техникой формирования, отличающиеся высоким моральным духом личного состава. Кроме того, Д. Дудаев не погнушался привлечь наемников и добровольцев из государств как ближнего, так и дальнего зарубежья.

Части и подразделения Вооруженных Сил были решающей силой при выполнении поставленных задач. Они успешно вели боевые действия, как вне населенных пунктов, так и при овладении ими.

В ходе ведения операции совершенствовались слаженность органов управления и подготовка подразделений и частей.

Анализ развития военно-политической обстановки в Чеченской Республике с приходом к власти Д. Дудаева, мер, принимавшихся российским руководством по разрешению чеченского кризиса, подготовки и проведения операции по разоружению незаконных вооруженных формирований позволяет сделать ряд выводов, учет которых в последующем мог бы существенно облегчить решение задач, аналогичных тем, которые пришлось решать в Чечне.

В основе возникновения вооруженного конфликта лежит постепенное обострение различных противоречий (политических, территориальных, экономических, межнациональных и др.) В своем развитии он претерпевает несколько этапов, что позволяет сделать процесс разрешения конфликта управляемым.

Его разрешение — общегосударственная задача, а не только военных. Она должна решаться применением комплекса дипломатических и военных мер. Использование всего арсенала мирных средств с опорой на военную мощь позволяет предотвратить конфликт на ранней стадии. Основным узким местом в организации предотвращения конфликта остается отсутствие, несогласованность, а порой и противоречивость существующего законодательства.

Политическим руководством, органами государственной власти Российской Федерации в 1991–1994 г.г. предпринимались некоторые попытки разрешить чеченский кризис мирным путем. Однако они заключались в основном в стыдливой констатации фактов антиконституционных действий дудаевского руководства, издании указов, постановлений и других документов, носивших, как правило, декларативный характер. Конструктивные практические шаги по принятию действенных политических мер по локализации зреющего нарыва в Чечне предприняты не были. Все это позволило Д. Дудаеву и его сторонникам превратить республику в криминальную экономическую зону, создать достаточно подготовленные и оснащенные вооруженные формирования.

Руководством России практически не была проведена работа по формированию общественного мнения населения страны относительно необходимости применения силы для разрешения чеченского кризиса. Отсутствие единства взглядов по этому вопросу у представителей органов федеральной исполнительной власти с одной стороны и законодательной — с другой, противоречивая полемика в средствах массовой информации препятствовали выработке у россиян твердой позиции в отношении Чечни, а также убежденности в необходимости применения войск для разрешения кризиса.

Кроме того, развернутая к этому времени в средствах массовой информации кампания, формирующая извращенное представление о роли и месте армии в решении задачи по разоружению незаконных вооруженных формирований Чечни, выступления руководителей ряда регионов России и депутатов Госдумы, протесты комитетов солдатских матерей и некоторых других общественных организаций крайне негативно сказались на морально-психологическом состоянии личного состава Вооруженных Сил, войск других ведомств, принимавших участие в восстановлении конституционного порядка и разоружении незаконных вооруженных формирований на территории Чеченской Республики.

Уже с началом выдвижения российские войска столкнулись с проявлениями вполне определенной солидарности с дудаевским режимом со стороны некоторой части населения Ингушетии и Дагестана. Это выразилось в попытках ингушей и дагестанцев, проживающих в приграничных с Чечней районах, воспрепятствовать продвижению российских войск, вплоть до проведения открытых вооруженных акций против некоторых подразделений.

Эти акции зачастую осуществлялись при прямом участии силовых структур указанных автономий и с молчаливого согласия их руководителей самого высокого ранга.

Обострение чеченского кризиса активизировало деятельность ряда общественно-политических, религиозных и других сил и движений на Северном Кавказе, в Закавказье, странах ближнего и дальнего зарубежья, которые на лозунгах исламской солидарности, горского братства и им подобных пытались организовать поддержку и помощь режиму Д. Дудаева.

Нейтрализация негативной роли подобных организаций должна быть задачей как политической, так и юридическо-правовой и даже, в какой-то мере, силовой. Ее решением должны заниматься, главным образом, федеральные и местные административные органы власти, органы юстиции, правопорядка и безопасности. При этом необходимо исходить из того, что на территории Российской Федерации недопустима безнаказанная деятельность любых организаций, выступающих в поддержку антиконституционных сил против территориальной целостности российского государства.

Чеченский кризис и развитие реальной обстановки в других северо-кавказских автономиях свидетельствуют о том, что Центр в значительной мере ослабил контроль над этим регионом юга России, слишком доверившись национальным администрациям.

Чеченская война не ушла в прошлое. Болезненная память о ней не оставляет нас. Война возвращается: телекадрами разрушенного Грозного, взрывами на вокзалах российских городов, похищениями людей, новыми опасными рецидивами противостояния. Чечня – контрастная фотография, образ времени. Чечня – символ нашей нестабильности и разобщенности. И одновременно Чечня – это испытание на гражданскую зрелость и человеческую вменяемость.

Погибшие, раненые, искалеченные, беженцы – страшный итог этой войны. Но есть и другой список – погибших иллюзий. И на первом месте в нем стоит престиж нынешней российской власти. Конечно, к осени 1994 года мало кто обольщался по поводу этой власти: на ее счету уже были повальная коррупция, выстрелы по Белому дому и многое другое. Но то, что она способна развязать кровопролитную войну на территории собственной страны – этого никто не мог ожидать.

Другое отрезвляющее открытие: ничтожно малой оказалась возможность общества влиять на политику государства. Ведь вроде бы прошли в стране демократические реформы; вроде бы действовала свобода слова (единственная из свобод, не дарованная сверху, а завоеванная нами самими); вроде и парламент мы избирали по демократическим правилам.

Да и сам Президент со всеми его министрами и помощниками – разве не плод нашего демократического волеизъявления? И все же мы не сумели остановить преступные действия власти. Не сумели, хотя непопулярность чеченской войны с самого начала была настолько очевидна, что казалось – вот-вот сейчас они, в Кремле, поймут, в какую чудовищную авантюру ввязались, и немедленно прекратят кровопролитие. Ничего подобного. Понадобилось два года бойни и реальная угроза потери власти, чтобы заставить наших правителей отказаться от этого безумия.

Третье, что нам пришлось осознать и принять, – это иллюзорность наших надежд на солидарность западных демократий с демократией российской. Энергичное и своевременное давление лидеров Запада на российское правительство, несомненно, смогло бы помочь нам остановить катастрофическое развитие событий и тем самым повысить шансы на успех демократических преобразований в стране. Да, для этого Клинтону, Колю, Миттерану, Мейджеру пришлось бы проявить толику политического идеализма и альтруизма, отказаться от узко понятого прагматизма, от избирательного отношения к нарушениям прав человека в зависимости от сиюминутных конъюнктурных предпочтений.

Да, скорее всего, Россия, последовательно осуществляющая демократические и либеральные реформы, стала бы более сильным, более независимым – но ведь и более надежным и предсказуемым партнером! Но руководители западных держав предпочли ограничиваться ни к чему не обязывающими выражениями “озабоченности”, одновременно заверяя российское правительство в невмешательстве во внутренние дела. Как будто массовые убийства могут в конце XX столетия оставаться чьим-либо внутренним делом!

Увы, нам, по-видимому, следует отказаться от наивных упований на западных политических деятелей и впредь полагаться лишь на себя самих и на наших единомышленников в среде международной демократической общественности.

А сегодня, уже по прошесвию 18 лет со дня начала «чеченской войны», в этот день 11 декабря давайте вспомним тех, кто не вернулся, кто положил свои юные жизни на полях брани. Память о них будет жить века.